Крысиные бега

Участники крыси­ных бегов отличаются прежде всего своей неспособно­стью получать удовольствие от своих занятий, а также своей неистребимой верой в то, что стоит им достичь какой-то конкретной цели — и они будут счастливы во веки веков.

Мы часто воображаем, что когда мы достигнем некоей будущей цели, то ощутим удовлетворенность, спокойствие и готовность к счастью. Мы говорим се­бе, что, достигнув какой-то конкретной цели, наконец обретем покой. Мы говорим себе, что это случится, как только закончим колледж, или окопаемся на со­лидной должности, или заработаем достаточно денег, или заведем семью и детей, или достигнем любого другого количества целей, которые, вероятно, в те­чение нашей жизни неоднократно будут меняться. Однако чаще всего после достижения очередной це­ли мы возвращаемся к своему базовому уровню ду­ховного благосостояния. Если мы вечно нервничаем и хандрим, эти чувства, вероятнее всего, возвратятся вскоре после того, как мы достигнем цели, — а ведь нам казалось, что это событие в корне изменит нашу жизнь.

Причина того, что вокруг нас так много людей, участвующих в крысиных бегах, кроется в нашей куль­туре, которая способствует укоренению подобных суеверий. Если мы заканчиваем семестр на одни десят­ки, то получаем подарок от родителей; если мы вы­полняем план на работе, то в конце года получаем пре­мию. Мы привыкаем не думать ни о чем, кроме цели, которая маячит перед нами на горизонте, и не обращать внимания на то, что происходит с нами в настоящий момент. Всю свою жизнь мы гонимся за бесконечно ускользающим от нас призраком будущего успеха. Нас награждают и хвалят не за то, что происходит с нами в пути, а лишь за успешное завершение путешествия. Общество вознаграждает нас за результаты, а не за сам процесс; за то, что мы достигли цели, а не за то, что мы прошли тот путь, который к ней ведет.

Стоит нам только достичь намеченной цели, как мы немедленно испытываем чувство облегчения, которое так легко перепутать со счастьем. Чем тяжелее бремя, которое мы несем в пути, тем сильнее и приятнее испы­тываемое нами чувство облегчения. Когда мы путаем это минутное облегчение со счастьем, мы тем самым укрепляем иллюзию, будто счастливыми нас сделает простое достижение цели. Чувство облегчения, конеч­но же, имеет для нас определенную ценность — ведь оно приятно и вполне реально, — и все же не нужно путать его со счастьем.

Большая часть напряжения участника крысиных бегов проистекает из его потребности ощущать, что будущее в его власти. Участник крысиных бегов живет в состоянии «что, если», а не в состоянии «что»; он живет в напряженном гипотетическом будущем, а не в спокойном реальном настоящем. Что, если я не смо­гу хорошо сдать экзамен? Что, если я не получу повы­шение? Что, если у меня не хватит денег, чтобы выку­пить закладную на свой новый дом? Вместо того чтобы полноценно жить здесь и теперь, он, говоря словами по­эта Голуэя Киннелла, «обливает грязью темноту на­дежд по ту сторону опыта».

Из замечательной книги

Тал Бен—Шахара — Научиться быть счастливым